Особенности заполярного донорства

Кровь5 познакомилась с добровольцами из Мурманской области

В холодном «Октябре»

– Вы извините, у нас отопления нет. В домах уже дали, а тут все никак, – произносит сотрудница ДК «Октябрь». – Так что раздеваться не надо.

У нее самой накинуто на плечи пальто. Женщина ведет нас мимо выставки-продажи шуб (в кредит, с рассрочкой на два года), мимо развалов одежды попроще в главном зале Дворца культуры, куда-то в угол, в маленький зальчик. Между собой сотрудники ДК называют его паркетным, на полу там и правда истертый паркет, а на сцене – бумажные цветы в человеческий рост, оставшиеся от какого-то представления.

Наша провожатая отпирает зал и уходит. Директор ДК еще раньше позвонила и предупредила, что не придет – у нее сегодня день рождения. В коридоре гаснут шаги, за окном темнеет, и мы остаемся в неотапливаемом зале, в маленьком заполярном городке, который так и называется: Заполярный, – группа панельных домов посреди тундры. На мгновение кажется, что мы здесь одни и никто на нашу лекцию про костный мозг не придет. Что мы немного посидим, сдадим зал даме в пальто и ни с чем уедем обратно в Мурманск. Но через минуту в дверь заглядывает женщина с ребенком. За ней вторая, третья. Кто-то просит сразу, до лекции, принять в ряды доноров костного мозга, потому что вечер и дел много. Девушка по имени Екатерина даже кладет на стол заранее распечатанную и на совесть заполненную анкету.

Приходится Евгении Лобачевой, руководителю отдела рекрутинга Национального регистра доноров костного мозга имени Васи Перевощикова (Национального РДКМ), начать для спешащих мини-лекцию. По ходу лидер местной метал-группы Владимир Думан спрашивает, может ли стать донором человек с татуировками. А председательница Совета депутатов Любовь Черепанова сокрушается, что в регистр не берут после 45 лет.

– Я заинтересовалась темой донорства и сама хотела бы вступить в регистр, но уже не подхожу, – признается мне Любовь Николаевна. Люди тем временем подходят и подходят. Ни микрофона, ни экрана с презентацией, ни отопления, но все внимательно слушают лекцию. А потом трут за щеками палочки для забора буккального эпителия и заполняют анкеты. Не хватает ручек и горизонтальных поверхностей – вместо стола в ход идет даже пианино.

Последними подтягиваются бухгалтеры из воинской части Татьяна и Олеся. На лекцию они не успели, но про донорство костного мозга читали прежде в интернете.

– Очень хотим сделать доброе дело, – объясняет Татьяна и начинает заполнять анкету.

Лишь двое из пришедших не вступили в регистр: Любовь Черепанова не прошла по возрасту, и еще одна женщина из-за астмы. В сумме же маленький городок на 14 тыс. жителей дал 25 потенциальных доноров.

На 200 километров южнее

Мончегорск совсем не похож на Заполярный. Гостиница со шпилем, лепнина. Город проектировали ленинградские архитекторы, а строили пленные немцы. Не похожа и природа. Вчера мы ехали на северо‑восток, к самой норвежской границе, и за окном была тундра с пятнами ярко-красного лишайника. А сегодня наш путь лежит на юг, сквозь бесконечные зелено-желтые осенние леса, к невысоким бурым горам.

На входе в маленький зал Мончегорского городского центра культуры висит табличка «Театральная гостиная». Нас встречает представитель города в областной думе Максим Иванов, крупный седеющий мужчина в синем костюме. Депутатскую должность он совмещает с работой заместителем гендиректора по региональной политике и корпоративным проектам в АО «Кольская ГМК», входящем в «Норильский никель».

Тут уместно рассказать, почему мы в принципе здесь оказались. Дело в том, что «Норникель» решил поддержать Национальный РДКМ и выделил деньги на HLA-типирование 450 потенциальных доноров в Мурманске, Мончегорске, Никеле и Заполярном, в общем, в городах своего присутствия на Кольском полуострове. Решение это было принято еще весной 2020 года. Но акции много раз переносились из-за пандемии коронавируса. Въезд на Кольский полуостров некоторое время вообще был ограничен. Были запреты на массовые мероприятия. Из-за этого, кстати, некоторые желающие в регистр уже не попали – по возрасту.

– У нас начальница расстроилась, что ей 46 лет исполнилась и она донором уже не сможет стать. Но пусть хоть мы сходим, – шепчет соседке одна из слушательниц в зале.

В «Кольской ГМК» старались оповестить сотрудников о возможности стать донором костного мозга и шансе спасти кому-нибудь жизнь. Так что большинство людей сегодня на лекции – ее сотрудники. Всего в аудитории 28 человек, не считая нас, местной прессы и Юлии Кругликовой – одного из первых реальных неродственных доноров России, которая как раз тут в Мончегорске живет. Мы о ней недавно писали. Юля – врач, вступила в Карельский регистр еще будучи студенткой, а потом на шестом курсе сдала кроветворные клетки. – Я до сих пор не знаю, кому помогла. Когда я стала донором, еще не было никаких встреч донора и реципиента, – объясняет своим землякам Юля.

А Евгения Лобачева описывает как раз самую последнюю такую встречу, прошедшую в Санкт-Петербурге 6 сентября.

Снова, как вчера в Заполярном, почти все присутствующие просят палочки для забора буккального эпителия и анкеты.

– И мне, пожалуйста, дайте, – громогласно произносит Максим Иванов.

Аренда зала давно кончилась, двери закрыты, но нас просят подождать. Еще двое сотрудников «Кольской ГМК» спешат стать потенциальными донорами. Приходится задержаться. Наконец появляются менеджер Александр Килимнюк и специалист отдела сбыта Дарья Александрова. Анкеты они заполняют на стойке гардероба.

– У нас так очень редко бывает, – признается на обратном пути Евгения Лобачева. – Обычно в регистр вступает каждый третий или даже каждый пятый слушатель лекции. А тут почти все! Все-таки северные люди – особенные!

Материал опубликован на сайте Кровь5.

Фото Анны Иванцовой



Публикация подготовлена с использованием гранта Президента РФ на развитие гражданского общества, предоставленного Фондом президентских грантов.

---